абсолютная кошка
Разговор 7 апреля 1832 года
(Графине Е.М. Завадовской)
Нет-нет, не верьте мне: я пред собой лукавил,
Когда я вас на спор безумно вызывал;
Ваш май, ваш Петербург порочил и бесславил,
И в ваших небесах я солнце отрицал.
Во лжи речей моих глаза уликой были:
Я вас обманывал – но мог ли обмануть?
Взглянули б на меня, и первые не вы ли
К тому, что мыслю я, легко нашли бы путь?
Я Петербург люблю, с его красою стройной,
С блестящим поясом раскошных островов,
С прозрачной ночью – дня соперницей беззнойной,
И с свежей зеленью младых его садов.
Я Петербург люблю, к его престрастен лету:
Так пышно светится оно в водах Невы;
Но более всего как не любить поэту
Прекрасной родины, где царствуете вы?
Природы северной любуяся зерцалом,
В вас любит он ее величье, тишину,
И жизнь цветущую под хладным покрывалом,
И зиму яркую, и кроткую весну.
1832 П.Вяземский
(Графине Е.М. Завадовской)
Нет-нет, не верьте мне: я пред собой лукавил,
Когда я вас на спор безумно вызывал;
Ваш май, ваш Петербург порочил и бесславил,
И в ваших небесах я солнце отрицал.
Во лжи речей моих глаза уликой были:
Я вас обманывал – но мог ли обмануть?
Взглянули б на меня, и первые не вы ли
К тому, что мыслю я, легко нашли бы путь?
Я Петербург люблю, с его красою стройной,
С блестящим поясом раскошных островов,
С прозрачной ночью – дня соперницей беззнойной,
И с свежей зеленью младых его садов.
Я Петербург люблю, к его престрастен лету:
Так пышно светится оно в водах Невы;
Но более всего как не любить поэту
Прекрасной родины, где царствуете вы?
Природы северной любуяся зерцалом,
В вас любит он ее величье, тишину,
И жизнь цветущую под хладным покрывалом,
И зиму яркую, и кроткую весну.
1832 П.Вяземский